Текстовая версия видеозаписи:
Иван: — Привет, друзья! С вами Иван Будько, Дубай, и сейчас я беру интервью у Ольги Юрковской. И мы ответим на вопрос и расскажем вам, есть ли здесь дискриминации приезжих. Мы приезжаем в Дубай, и все мы знаем, что здесь все приехавшие, здесь только 10% местного населения, так называемых «локалов», местных арабов, а все остальные — приезжие. И вот мы в чужой стране, и как же к нам относятся местные люди? Есть ли здесь дискриминация к «понаехавшим», приехавшим, являемся ли мы людьми здесь 3-го, 10-го, 15-го сорта и т.д.? Сейчас ответим вам на эти вопросы, чтобы вы знали, куда вы едете и куда вы устраиваетесь на работу.
Ольга, расскажи, пожалуйста, твое мнение о дискриминации, есть ли какие-то примеры? Что ты можешь по этому поводу сказать, что ты чувствуешь, есть ли по отношению к тебе какая-то дискриминация?
Ольга: — Здесь вообще общество, безусловно, иерархическое. В каком-то смысле даже кастовое. Так как примерно половина страны — это обслуга, пакистанцы, индийцы, тайцы и т.д. И, что хорошо в отличие от постсоветских стран, они четко понимают свое место в общественной иерархии. Ни одной тайке или любой женщине, которая выполняет низкооплачиваемую работу в обслуживании, не придет в голову поучать аристократку. То, что было в дореволюционной России, когда крестьянка знала свое место или горничная знала свое место, и никто не пытался воспитывать хозяйку-аристократку, есть здесь сейчас.
И это прекрасно. Потому что, по крайней мере, со своей тупостью, глупостью и прочими мнениями они не лезут к высокообразованным людям. Здесь четко есть вот эта социальная иерархия. И люди, больше зарабатывающие, более богатые, люди более успешные, они, естественно, имеют полное право не выслушивать поучения и глупости от людей бедных, глупых и необразованных. Каждый знает свое место.
Иван: — Так, а к нашим людям, русскоязычным? Что ты можешь сказать?
Ольга: — То же самое можно сказать. Что если приезжает русскоязычная женщина, которая работает уборщицей и пытается лезть к аристократкам со своим мнением, естественно, ее пнут на ее место в социальной иерархии.
Иван: — Такого сейчас, по-моему, уже не делают, если приезжают, то в какой-то ситуации можно применить, я не знаю…
Ольга: — Русскоязычных приезжает обычно 2 типа людей. Первый тип — это высокообразованные люди или люди, создающие собственный бизнес, с доходом. Либо топ-менеджеры, либо люди с бизнесом, у которых хороший собственный доход. И эти люди автоматически попадают на более высокий ранг в общественной иерархии и получают все эти плюсы аристократического отношения. То есть они получают почитание обслуги, они получают уважительное отношение, они получают отсутствие наездов и поучений со стороны тех, кто ниже них. И им, безусловно, здесь очень и очень нравится вот это устройство общества.
А когда приезжают неумные инфантильные плохо образованные гражданочки, которые, естественно, устраиваются уборщицами, официантками, маникюршами, их начинает очень сильно задевать, что они здесь люди второго сорта. А объективно они мало зарабатывают, они плохо образованы, они глупы. Естественно, в рамках иерархического общества они не аристократки. Но пережить, что они такие, они не могут. Они начинают рассказывать, как все неправильно устроено. Вот в Советском Союзе было правильно, когда любая продавщица могла нахамить, сказать: «Вас много, я одна», — и унижать клиентов. А здесь за это уволят.
Иван: — Да, здесь хамить… Но здесь в принципе, когда ты приходишь, продавцы и т.д., здесь очень приятное отношение. И в этом плане, я бы даже не сказал, что это дискриминация, но здесь поддерживаются правила морали и культуры обслуживания. И это очень приятно. Потому что когда я приезжал потом, вернулся после какого-то времени пребывания здесь в Украину. Я в Киев зашел в ресторан, и когда официант ко мне подошел и с таким видом, таким голосом, типа: «Че ты сюда приперся утром рано?»… И это так чувствовалось, и это так было неприятно. А здесь такого нет, здесь всегда приятно.
Ольга: — Здесь всегда приятно, потому что ты — человек, которого хорошо обслуживают. Но нашим, кто приехал обслуживать, это кажется неприятным. Потому что в СНГ они могли хамить, они могли унижать посетителей, они могли плохо работать. А здесь они боятся. Здесь они понимают, что за это их уволят, и возвращайся на историческую родину. Это для них неприятно, этого они боятся. Отсюда идут все эти разговоры про дискриминацию.
Иван: — То есть это не совсем дискриминация, это просто такой социальный фильтр социального поведения, когда вот эту вся грязь и желчь просто не пропускает культура общества. И из-за этого они думают, что мне нельзя сказать свое мнение, хотя это мнение иногда может быть, здесь даже не принято так выражаться или отвечать таким образом клиенту.
Ольга: — Да. Но это опять-таки не мнение получается, а озлобленность, неумение быть приятным, непривычка к тому, что ты действительно по объективным критериям, по уровню образования, по уровню своего дохода, по своему интеллекту ты объективно обслуга.
Иван: — А как ты считаешь, может ли человек приехать, и вот так получилось, что сразу нет денег какой-то бизнес открыть, он начинает с низкой должности, потом закрыт ли ему рост дальнейший, и он останется всю жизнь здесь, как бы он ни пытался? Или он может дальше вырасти, как-то изменить свою жизнь здесь?
Ольга: — Это зависит от развития его интеллекта, от предпринимательских качеств…
Иван: — Допустим, интеллект есть, все есть, но развивается он так… Чисто в обществе, я не говорю о возможности. Я пытаюсь сейчас нащупать это слово, действительно, что такое дискриминация в целом.
Ольга: — Смотри, люди воспринимают как дискриминацию две вещи. Всегда слова о дискриминации я слышу от тех, кто приехал на обслуживающие должности. То есть человек, который мало зарабатывает и вынужден обслуживать клиентов, так как у него нет высокооплачиваемой профессии, нет хорошей должности, он воспринимает свое положение официантки или продавщицы как дискриминацию. Хотя любая тайка воспринимает это как работу, которая дает денег больше, чем на родине. И тайка, находясь на той же или более низкой должности, будет благодарна и будет с удовольствием работать.
И причем это есть и в Европе, и в США, и тем более в азиатских странах, что работа — это счастье, благо и т.д. Такого негатива нет.
Иван: — А второй тип?
Ольга: — Второй случай — это когда наши идут в госучреждения, а здесь в основном только местные могут работать в госкомпаниях, редко когда берут не местных. В основном в госкомпаниях работают именно местные женщины и мужчины, которые привыкли к своим культурным особенностям. То есть в основном, естественно, женщины местные будут в абайях, мужчины будут в своих. И когда приходит наша «понаехавшая», одевшись, как проститутка, она, естественно, вызывает…
Иван: — Это если она так оденется.
Ольга: — Как правило, наши все-таки не понимают.
Иван: — Ну, может, это новички, да. Я в принципе был в госучреждениях, видел наших девушек, они вполне. Они не в абайях, просто в обычной нормальной закрытой одежде.
Ольга: — Это для тебя обычная одежда, а для арабки это одежда необычная. Ну, в каком смысле необычная — не соответствующая ее… Но одежда — это еще полбеды. Наши же еще приходят с недовольными рожами.
Иван: — Лица наших людей — да, это печаль. Это видно нашего человека сразу, надо уметь улыбаться.
Ольга: — Да-да-да. Еще в голове претензии, еще же идет такой разговор со страхом, наездом, агрессией: «Вы мне все тут должны». Естественно, это вызывает отторжение. Если я прихожу, улыбаюсь, довольна, вежливо разговариваю, смеюсь, шучу — человек мне в ответ открывается и хочет помочь. Это касается и жизни в СНГ. Если я прихожу к чиновнику, улыбаюсь, шучу расслабленно, говорю ему какие-то комплименты и т.д., он мне более охотно идет навстречу, чем если я прихожу запуганная, озлобленная и недовольная. Это просто отношения с людьми.
Во-вторых, если я иду, то я, скорее всего, пойду в абайе для того, чтобы арабка разулыбалась, спросила, а почему это я, не будучи замужем за арабом, вдруг выбрала ее национальное платье? А удобно ли мне…
Иван: — Про это, про дресс-код, у меня на канале видео или вышло уже, или выйдет, то есть обязательно поищите или подпишитесь на канал, чтобы это видео посмотреть. Там столько лайфхаков Ольга рассказала, просто вообще очень много, очень крутое видео. Про абайю сейчас не будем рассказывать, интригу сделаем.
Ольга: — Да-да. И, естественно, никакой дискриминации не будет, потому что я для нее как сестра пришла. Хотя я не мусульманка, а христианка, я не замужем, я «понаехала». Но она в этом видит мое уважение к ней, к ее культуре…
Иван: — Такой вопрос, а если не касаться профессии, а чисто на улице. Вот идут наши люди, не знаю, говорят на русском. Просто наши люди, непонятно, кто — официант или владелец бизнеса. Вот как там отношение, как твое мнение? Есть ли какая-то дискриминация? Если есть, то как выражается, если нет?
Ольга: — Здесь есть какой момент, невозможно дискриминировать 90% «понаехавших». Когда местных тут всего лишь 10%, то, естественно, дискриминация может быть в чем? Что местные попадают на госработу, понаехавшие не попадают на госработу. Но это в любой стране мира. Никто эмигранта не возьмет работать на государственную должность.
Иван: — Кстати да, если касаться ограничений, люди часто спрашивают про дискриминацию в плане ограничений какого-то роста карьерного, денежного. То единственная даже не дискриминация, а скорее логика какая-то, что на госслужбу… я знаю, что берут чуть-чуть американцев, британцев, но все-таки местных больше берут. Потому что они здесь живут и понимают эту страну.
Ольга: — Так то же самое и у нас. Если к нам приедет какой-нибудь эмигрант из какого-нибудь Таджикистана, его что, кто-то госчиновником возьмет?
Иван: — Ну да. А в другом плане, свое мнение скажу, в карьерном росте, в бизнесе здесь вообще все равно, откуда вы. Я, по крайней мере, никогда не встречал здесь какой-то дискриминации. Здесь говорят даже, что это колония раньше британская была, британцы здесь считаются следующими после местных. И то, у меня даже брала консультацию, как найти работу здесь, британка, директор по продажам. Она из Британии, я из Украины какой-то, и ничего, и нормально. И она пришла, заплатила деньги и слушала меня внимательно. То есть даже в этом плане я не почувствовал. Если нет у вас в голове предубеждений, то все будет нормально.
Ольга: — Это вопрос интеллекта. Только наши люди с плохо развитым интеллектом, работающие обслугой, считают, что их дискриминировали. Тайки не считают, что их дискриминировали. Тайки счастливы, что у них есть работа. Индийцы счастливы, что у них есть работа. Только наши считают, что она должна быть женой шейха или президентом компании. Ну и что, что нет образования, ну и что, что тупая — её дискриминировали тем, что не платят столько, сколько им.
Это не про дискриминацию.
Иногда такие моменты дискриминации бывают среди детей, подростков. Но это жестко пресекается самими же родителями. У моего приятеля была ситуация. Дочка в школе, дочке лет 9, из Казахстана они. Здесь, в принципе, наших русскоязычных 10-15% из «понаехавших» — приехали из стран бывшего СССР, поэтому…
Иван: — Всего 300 тысяч, кстати, насколько я знаю, по статистике русскоязычных именно.
Ольга: — 300 тысяч из 5 млн страны, получается?
Иван: — Из 8 млн в стране, и 4-5 млн — Дубай.
Ольга: — Так еще понаехало? Последнее, что я читала, было 5 млн.
Иван: — Так, надо проверить. Напишите нам в комментариях, какое по последним данным население ОАЭ. И вот, про казашку.
Ольга: — Да, они живут здесь уже несколько лет. У меня в доме много соседей из Казахстана. Как-то сложилось так, что вокруг одни русскоговорящие. С языком никаких проблем нет, потому что очень много русскоговорящих. И в каждой компании, в каждом магазине, практически в каждом ресторане. Сейчас нас девочка русская обслуживает, все по-русски. Даже английский мне не нужен, зачем?
И дети играли, она подходит к этим девочкам, хотела присоединиться к игре. И местная говорит: «Мы тебя в игру не берем, потому что ты не эмирати». Эмирати — это в Эмиратах национальность местных. Сразу наша девочка, дочка моего приятеля, потерялась, что же на такое сказать. Вернулась домой, пожаловалась родителям, и ее научили.
Приходит эта девочка снова в школу, хочет присоединиться к игре этих детей, и та же самая местная говорит, что нет, мы тебя не возьмем с нами играть, потому что ты не эмирати. И девочка отвечает, как папа научил, что ты, конечно, эмирати, но вот мусульманка из тебя получилась очень плохая, потому что мусульманам запрещено дискриминировать других людей. По-детски как-то говорила, но смысл в том, что мусульмане не могут, это как грех, дискриминировать других людей по расе, по национальности, по вот таким вещам.
И та местная девочка то ли сама рассказала родителям, то ли дети рассказали своим, и те позвонили этому арабу. И он, когда приехал забирать ребенка, нашел папу этой девочки, казаха, и долго перед ним извинялся, что это же ребенок, вы не подумайте. Мы такая мультикультурная толерантная страна, мы рады всем национальностям. Я ребенку своему объяснил, что так нельзя, вы меня, пожалуйста, извините, она такая маленькая…
Иван: — Дети в принципе жестоки, да, это везде такое есть.
Ольга: — Но здесь именно реакция мне понравилась отца, что он не просто сказал ребенку, что так себя не веди. Он нашел отца девочки, которую его ребенок обидел, и именно сказал, что вы не делайте из этого выводов о нашем отношении нас, эмирати, к вам приехавшим, мы так не относимся. Девочке я объяснил, она еще маленькая, глупенькая, не понимает. Я ей все объяснил, она больше так делать не будет. Но вы, пожалуйста, примите мои извинения, дочке передайте, все такое, что мой ребенок не прав, мы так не относимся к приехавшим.
Иван: — Это круто, круто.
Ольга: — И я во всех госучреждениях тоже это вижу.
Иван: — Я тоже, да.
Ольга: — Что мужчины хотят позаботиться, что женщины меня воспринимают как подружку, что ли, как-то начинают… «А вот сейчас ты к нам пришла в абайе, а в чем ты дома ходишь? А у тебя же мужа нет, тебя никто не заставил, почему так?» Им это прикольно, им интересно. Они такие живые, веселые. Они реагируют напряженно на тех, кто к ним пришел с напряжением. А на меня, когда я пришла с улыбкой, они реагируют с улыбкой, с желанием помочь, с желанием объяснить, что-то сделать.
И, несмотря на мой плохой английский, мы мгновенно находим общий язык. То есть они понимают, что я их плохо понимаю, мы пользуемся телефонным переводчиком. Они сами набирают на переводчике, показывают, что там и как. Да, то есть люди добрые, хорошие и заботливые, если ты к ним пришел нормально. Если ты пришел с уважением к их обычаям, если ты их не пугаешься, не боишься. Если ты готов с ними хорошо общаться, они с тобой прекрасно себя ведут.
То есть здесь я ни разу не замечала никакой дискриминации. Наоборот, я считаю, что в СНГ со стороны всевозможных госорганов…
Иван: — Это жестяк.
Ольга: — И опять-таки, если люди, которые работают на низовых должностях, считают правила обслуживания дискриминацией, то они просто глупы.
Иван: — То есть, если подводить итог, да, если низкие должности — это дискриминация, это просто нужно весь негатив оставлять там, откуда вы приехали. И здесь просто перестраиваться на новое социальное поведение, в социальных рамках матрицы, которая здесь есть.
И второе, в карьере, в бизнесе вас здесь никто никогда не ограничит ни по каким национальным признакам. И местные, локалы, которых всего 10%, в их культуре заложено уважение. Взрослые люди, я сам это знаю, действительно, нет абсолютно никакого вообще мнения. Я и с арабами, с локалами общался, у меня даже бизнес локал предлагал мне делать, первый, сам, совместную компанию. То есть такого здесь нет, как я понимаю, дискриминации, что ты какого-то…
Ольга: — Десятого сорта.
Иван: — Да, вот такого здесь нет. Если ты сам позитивный, приятный, хочешь быть приятным и наладить контакт, все тебя поймут, на любом языке, даже если ты плохо говоришь. Потому что здесь 203 национальности, многие плохо говорят на английском, в большинстве. Некоторые вообще не говорят и нормально живут.
Поэтому, друзья, благодарю, Оля, за интервью. Надеюсь, вам понравилось, пишите ваши комментарии. Может, кто был, кто знает, пишите ваше мнение, тоже будет интересно почитать. Подписывайтесь на бесплатный курс по поиску работы в Дубае, на мой канал. В описании будет ссылка на канал Ольги. И приезжайте в Дубай, здесь — хорошо!