Каким родителям не хочется, чтобы их ребенок вырос успешным и уверенным в себе человеком? Но, в реальности, единицы готовы взять на себя ответственность и полностью контролировать обучение своих детей. Один из самых распространенных аргументов против — домашнее образование требует большого количества времени и средств. На практике стоимость обучения по "индивидуальному плану" в нашей стране не превышает 40 долларов в месяц — так утверждают родители детей, которые учатся дома. Они же говорят, что домашнее обучение не вынудило их отказаться от напряженного графика работы, и обходятся они без няни.
Вопреки расхожим мифам, адепты домашнего образования отмечают, что дети, обучающиеся вне школы, раньше становятся самостоятельными и организованными, лучше учатся и проявляют большую социальную активность. Почему наши соотечественники не доверяют воспитание своего чада государственной системе образования? Правда ли, что самостоятельный подбор преподавателей дешевле и предпочтительнее? Чему не научит школа? О плюсах и минусах домашнего образования в программе "Другие" рассказывают фотограф и отец двоих детей Александр Жданович, а также бизнес-консультант и мать троих детей Ольга Юрковская.
Смотреть программу полностью: http://news.tut.by/society/369077.html
Нарезка (с Ольгой Юрковской):
Стенограмма:
Катя: — Добрый вечер! В прямом эфире TUT.by ТВ вас приветствует новая программа «Другие» и ее ведущие Алесь Плотко и Катя Пытлева. Теперь раз в две недели мы будем поднимать те темы, которые актуальны для небольшой части нашего общества, но интересны для всех.
Итак, школьное, дошкольное образование вне государственной системы, как каждый из Вас пришел к этому и почему?
— Хорошо, Ольга, как у Вас все сложилось, точнее, не сложилось?
Ольга Юрковская: — Дело в том, что у меня несколько знакомых: и мои ровесницы, родители которых ухитрились чудом какими-то справками даже в советские времена сделать им индивидуальное образование дома, и люди, которые, дети их помладше, но сейчас уже замужем, все у них хорошо, тоже учились индивидуально. И сама я фактически с шестого класса училась в спортивном училище, сборы, соревнования, то есть тот же индивидуальный план. И все, кто со мной учился, они приезжали на три дня в четверть — сдать за четверть. И это тоже индивидуальный план.
То есть вокруг меня десятки людей, которые в советские времена отучились на индивидуальном плане, это взрослые люди, успешные, образованные, просто все у них хорошо, и поэтому для меня это норма, для меня это естественно. Я видела десятки таких успешных примеров, удачных.
Катя: — Дело в том, что в своих комментариях некоторые пользователи уточнили, а как же так, вроде бы Вы выросли такими умными состоявшимися личностями. В свое время и Вы, и Ваши родители тоже учились в школе. Почему сейчас Вы решили пойти против этой системы, я имею в виду при воспитании своих детей?
Алесь: — Почему, Ольга?
Катя: — У Вас плохие впечатления?
Ольга Юрковская: — Во-первых, я не училась в школе, начиная с шестого класса, у меня был фактически индивидуальный план.
Катя: — Но тем не менее школы было чуть-чуть, да?
Ольга Юрковская: — Чуть-чуть — это не больше, чем у моих девочек. Во-вторых, возьмите учителя в советские времена, тех учителей, которые учили нас. Они получали денег никак не меньше, чем моя мама-инженер. Они получали больше денег, с доплатами за классное руководство, за проверку заданий и так далее. Они имели отпуск намного длиннее. И они пользовались авторитетом и уважением. То есть учитель в советские времена в том обществе, туда шли люди из вполне хороших, адаптированных, успешных профессионалов.
Возьмите учителей сейчас. К сожалению, у нас идет то, что называется в психологии двойной отрицательный отбор. В педвузы поступают в основном, не все, конечно, кто-то по призванию, от души, но большая часть поступивших в педвузы — люди, набравшие по тестам минимальные баллы для бесплатного бюджетного образования, не поступившие в более престижные вузы. Далее человек, закончивший педвуз, допустим, отработавший какое-то время, делится снова на две группы людей.
Есть люди более социально активные, более готовые рисковать, готовые к предпринимательству — они переходят либо в коммерческие структуры, либо идут в репетиторство. У меня подруга была учительницей математики, ушла, уволилась, репетиторством зарабатывает в 2-3 раза больше, работая меньше времени, и только с успешными учениками.
Катя: — Получая при этом удовольствие.
Ольга Юрковская: — Да, то есть кайф полный, ни отчетов, ни криков завуча, ни еще чего-то.
Катя: — Вот кстати да.
Алесь: — Нам люди на форуме, пишите, пожалуйста, больше. "Нормальные здоровые дети, — пишет живой человек, — должны учиться в школе, где кроме знаний, приобретут еще опыт социального общения". Это главный леймотив критики: Вы изолируете ребенка в саду, в школе. Это самая такая базовая модель критики.
Ольга Юрковская: — Да, я читала этот комментарий, и знаете, я "человек бизнеса" в каком-то смысле. Я взяла в руки калькулятор, в году у меня получилось восемь тысяч с чем-то часов. И я посчитала, сколько же времени ребенок реально проводит в школе. Минус девяносто два дня — летние каникулы, минус неделя — весенние и осенние, минус две недели — зимние, минус суббота и воскресенье — выходные дни, и минус те дни, что ребенок пропускает по болезни, особенно в младшей школе. У меня получилось как-то меньше половины дней в году ребенок физически посещает школу, даже тот, кто изо всех сил туда ходит.
Следующий момент: в сутках двадцать четыре часа. В младшей школе пять уроков, а то и четыре, четыре — пять часов, в старшей — шесть, где-то семь, в среднем пускай так будет. После чего я умножила количество дней в школе на количество часов в этот день. Получила 10% от общего времени жизни ребенка в этот год. И тогда, внимание, вопрос: а 90% времени чем занимаются те ваши дети, которые социализируются в школе? Это что, наступило второе июня — и все, у вас погибла вся социализация до 1 сентября? Ребенок ни с кем не общается, не имеет опыта решение проблем, он вообще как-то замер, замерз, впал в зимнюю спячку? Ну что за бред?!
Катя: — Речь идет о школе жизни, я правда тоже хотела, попыталась вникнуть в суть комментариев…
Ольга Юрковская: — Вы уверены, что сидение молча вот в этой позе является школой жизни?
Катя: — А как же списывание какое-нибудь?
Александр: — Получить от сверстника на переменке...
Алесь: — Домашние задания...
Ольга Юрковская: — Я думаю, что тут все очень просто. Дело в том, что для меня школа — это кружок, ничем не отличающийся от шахмат, бассейна или танцев. Лично для меня, я считаю, что шахматы — это правильный кружок. Там есть соревнования. Там ты выиграл, сыграл вничью или проиграл, там ты соблюдаешь нормы, правила, но закончилось партия — ты носишься в коридоре, как будто бы это секция по бегу с громким криком, а не по шахматам. То есть там есть какие-то совместные походы, например в кино, или еще как-то.
То есть все те прелести школы — они есть в других местах. Но зато в других местах нет недостатков школы. И получается по сути у меня есть выбор: утром мой ребенок пойдет в школу или мой ребенок пойдет на шахматы. На шахматах я получаю вот, вот, вот, плюсы, не получаю ни одного минуса. В школе за это же самое время я получаю чуть-чуть плюсов и километр минусов. Почему я должна выбрать кружок школы?
Катя: — Ну вот основные минусы, нам, конечно, об этом многие писали пользователи, кто указывал, чем же хорошо домашнее образование, но чем плоха школа, давайте основное. Вы, конечно, упомянули, что сейчас многие педагоги не отличаются профессионализмом, Вы очень подробно об этом рассказали. А что еще плохого в школе?
Ольга Юрковская: — Самая плохая вещь в школе — это оценивание по сравнению с другими. Хуже вещи вообще нет. Потому что если я, как взрослый профессионал, начну себя сравнивать с кем-то еще, я просто в депрессию уйду. Я себя сравниваю с тем, какой я была полгода назад, год назад, какой проект я сделала, как я круто придумала и реализовала.
Ребенок же вынужден себя сравнивать почему-то с человеком, который другой, и сравнивать по каким-то странным параметрам. Потому что получается ситуация: например, я оплатила сто долларов, моя дочка получила курс скорочтения, быстрого чтения. Да, я знаю, где взять, зачем это надо и прочее. Она приходит в школу. Пока другой ребенок читает страницу, она учебник может прочесть на несколько страниц вперед. Пока другой ребенок запутался, что же отвечать на вопрос, она имеет навык извлечение правильной информации, формулировки правильной и прочее. Но, во-первых, это не заслуга моего ребенка, это заслуга правильной методики обучения, то есть десять часов и 100 долларов мы вложили правильно. Там это беда ребенка, что ту не обучали. По факту получается, что моего ребенка...
Александр: — Это не беда ребенка, просто в него не вложили.
Ольга Юрковская: — Проблема ребенка, что не обучали. И получается, что моя девочка совершенно неоправдано начинает себя считать выше. Эта гордыня, на пустом месте возникшая, это не ее. А тот начинает получать: "Ты не тянешь, ты плохо учишься, ты тупая, ты еще какая-то". Причем получать, как правило, от родителей, потому что у нас родители как-то болезненно относятся к тому, что их ребенок не самый лучший. И это возникает каждый час на каждом уроке по отношению практически к каждому ребенку.
И еще одна очень серьезная проблема. Для того, чтобы получать социальное внимание в школе, ребенок либо должен быть отличником, гением, победителем олимпиад, либо должен быть хулиганом и двоечником. Если ребенок хорошист, троечник, но никакой — он социально проиграл, его не замечают, его по факту игнорируют. И это беда этих детей. Эта серая масса возникает от этой нашей безумной системы оценивания.
Я категорически против, чтобы оценки влияли как-то на девочек на моих, и потом на мальчика. У меня всегда идет ответ: 4 — это прекрасная оценка, тебя не снимут с индивидуального плана. Не надо мне эти восемь, девять, десять, или сколько нам там дают. Мне все равно. Лучше ты реши двадцать шахматных задач, чем пытайся на балл поднять эту оценку. Потому что пользу от шахматных задач я вижу, а пользу от оценки 8 и 9 я не вижу. И для меня это первая беда, а этих бед еще шесть.
Катя: — Ольга, а Вам пришлось заниматься каким-то самообразованием для того, чтобы Ваши дети обучались дома? Ну не знаю, какие-то сферы у себя подтянуть, или Вы были готовы к этому на все 100%?
Ольга Юрковская: — Понимаете, вопрос в том, что, например, в мае учительница Кати говорит, что у Вашей дочки проблема — она не умеет оформлять деление в столбик правильно и хорошо. И тут я что-то, знаете, так зависла, начала вспоминать, сколько десятилетий назад этот важнейший навык в жизни мне был нужен? У меня понятно, что на телефонах, на ноутбуке, так калькулятор в машине маленький, на столе большой бухгалтерский, в общем, ни разу не вспомнила.
Говорю: "Знаете, ценнейший навык, но я тоже не умею оформлять деление в столбик".
И после этого говорю: "А когда Вы последний раз в жизни, там даже в магазине не на телефонном калькуляторе оформляли деление-то, а в столбик, если не на уроке?"
Та тоже так в ответ зависла, вспоминала, вспоминала, говорит: "Наверное, Вы правы, наверное, действительно это не такая серьезная проблема с учебой Кати, как мне казалось пять минут назад".
И я не умею оформлять деление в столбик, я думаю, что как-то можем мы это пережить с Катей и дальше.
Катя: — А бывает такое, что Вы чувствуете, что Вам чего-то не хватает?
Ольга Юрковская: — Нет, не бывает. У меня приходит репетитор на полтора часа. Если я чего-то не знаю, то десять долларов, и все вопросы имеют свои ответы. Если я живу без деления в столбик, то наверное как-то неплохо живу. Еще без каких-то важнейших знаний, без иностранных слов, которые в грамматике русского и тем более белорусского языка, без каких-то... В общем, есть масса ценнейших знаний, которых то ли у меня не было, то ли они забыты. Если я последние двадцать лет ни разу ими не воспользовалась, то переживу я.
Алесь: — Давайте от абсолютной любви перейдем к абсолютной практике. К тому, как же детей оформлять. Вот нам активно отвечают, говорят, что мы, наши заголовки просто бред, у нас страна вся уходит из школы. И мне кажется, что ментально наша страна в школе давно действительно не живет, а только... Потому что все нанимают репетиторов, ходят в кружки, и ментально мы своих детей уже из школы забрали, но практически не все пошли далеко, как, например, Ольга, Вы. Могли бы Вы тем, кто уже ментально ушел из школы, но практически хотел бы это сделать, сразу рассказать, на что следует обратить внимание, как это происходит и какие главные трудности?
Катя: — С чего начать вообще, давайте вот наверное?
Ольга Юрковская: — С чего начать? С решения, что мне все равно по поводу общественного осуждения. Потому что если мама принимает такое решение, то бабушки будут в ужасе, все соседки, знакомые, не знакомые, и прочие. Будут мрачные пророчества рассказывать о том, как все трагично закончится. Папу уговорить. Такие папы — это редкость. Как правило, папы у нас люди ригидные, предпочитающие, чтобы было всё точно как по правилам, как принято, как положено.
И после этого, если внутренне это решение принято, то технически оно реализуется. В июне, в июле пишете заявление на педсовет, в августе педсовет его утверждает — вы на индивидуальном плане, то есть технически никаких проблем нет.
И когда я приняла это решение, я позвонила в РОНО по месту жительства спросить, как же это правильно оформить. И женщина, которая мне ответила по телефону, она меня очень поддержала. Она сказала, что у нас есть уже несколько семей в Минском районе, где я живу, которые так детей оформили — это прекрасные результаты, это победы на олимпиадах. На этих детей школа нарадоваться не может, что наконец-то без вложения труда и усилий они получают такой результат, который можно предъявить наружу.
И она сказала, что никаких проблем, пишете заявление, а тогда был закон, когда на усмотрение родителей. Я пошла спросила у завуча, как писать заявление, завуч мне продиктовала, педсовет в последние числа августа принял, и с тех пор каждый год я просто пишу заново это заявление, что на следующий год тоже мы остаемся на индивидуальном плане, автоматически его утверждают.
Несколько моих подруг пошли в другие школы, каждой объяснила, зачем и суть. Как правило, мы ссылались на то, что мы отсутствуем часть времени в стране, и физически нет возможности посещать школу. То есть это такой самый понятный аргумент. Понятно, что если я приду в школу и начну говорить, что школа плохая — я вызову какое-то сопротивление, обиду, еще что-то, или люди как-то будут препятствовать, будут недовольны, но я ж…
Алесь: — Про абсолютную любовь не поймут, что Вы просто хотите ребенка вырастить.
Ольга Юрковская: — Я действительно достаточно много езжу в командировки и для меня действительно в какие-то моменты физически нет возможности возить детей в школу, особенно учитывая то, что это район, у нас школы нет, надо возить на машине, то есть тут это не обман, это правда.
Второй момент, что дети профессионально занимаются у меня шахматами. И это тоже вполне понятный аргумент, что если ребенок профессионально занимается спортом, то надо выбирать — либо спорт, либо уроки. Я ж говорю, что я училась с десятками людей, чей выбор был сделан в пользу спорта. И у нас всегда для учителей было, что самое главное — спорт. Это олимпийского резерва училища, и поэтому учителя знали, что уроки — это уже дополнение к спорту.
То есть для меня это все естественно. И вообще ни у кого из моих подруг не было никаких возражений. Были вопросы, но они были скорее доброжелательные вот такие. И плюс к этому умный директор понимает, что ребенок у него в школе числится, то есть все бюджеты идут, класс заполнен, прочее. Но когда таких детей несколько, то нагрузка на учительницу меньше, значит самый элитный класс, где учатся ученики, там внучка завуча, что называется, я шучу. Туда оформляют таких детей. К тем, кто отстает, учительница дает больше внимания, а от этих детей победы на олимпиадах, победы в конкурсах, спортивные победы — на счет школы. Сплошная выгода, и деньги за ребенка бюджет перечислил, и нагрузка на учителя меньше.
Катя: — Ольга, к Вам вопрос, как-то Вы уж все радужно расписали, а у нас нашлись герои, которые также занимаются домашним образованием, но которых затронула поправка к Закону об образовании. Ныне он гласит следующее: что вы можете воспользоваться индивидуальным планом обучения только в том случае, если у вас ребенок — гений, ну в данном случае...
Ольга Юрковская: — Педсовет утвердит.
Ольга Юрковская: — Они не юристы в отличие от меня, они вас дезинформировали, нет такой поправки.
Катя: — Подождите дело не в дезинформации, дело в том, что у людей возникли конкретные проблемы, их поставили перед фактом: "Вы не высовываетесь и тогда дальше остаетесь на домашнем образовании".
Ольга Юрковская: — Катя, нет такой поправки, я юрист.
Катя: — Тогда скажите всем, кто захочет обратиться к домашнему образованию, столкнется с подобными проблемами, что им отвечать в этом случае, если начнутся проблемы с составом педагогов.
Александр: — Напишу в администрацию президента.
Катя: — Есть у нас такое право воспользоваться домашним образованием?
Ольга Юрковская: — Катя, во-первых, у нас в законе, в отличие от России, под домашним образованием подразумеваются дети, например, инвалиды, или очень больные, которые по состоянию здоровья находятся дома, и к ним учителя, специально оплачиваемые отдельно государством, учителя приходят на дом, проводят те же самые уроки — это у нас домашнее образование для больных детей. И Вы, получается, немножечко путаете домашнее образование для больных детей с индивидуальным учебным планом, на котором учатся мои дети, учатся дети моих подруг. И получается индивидуальный учебный план раньше был на усмотрение родителей — отказать не могли. Сейчас это на усмотрение педсовета школы или директора, как правило.
Катя: — В том-то и дело, что сейчас директор школы в данном конкретном случае, о котором мы рассказывали в видеосюжете, директор сказал родителям так: "Раньше все было по усмотрению родителей, сейчас всё по нашему усмотрению, но Вы у нас останетесь, так как не первый год, на птичьих правах, потому что дети у Вас не больные, они у Вас дети средние, они в чемпионы какие-то не стремятся, поэтому да, мы Вас, конечно, оставим, но Вы знаете что...
Ольга Юрковская: — Катя, но то, что отдельный какой-то не очень этически...
Катя: — Но он есть, поэтому я не могу не спросить Вас об этом.
Ольга Юрковская: — Катя, если отдельный какой-то не очень этически порядочный человек начинает манипулировать родителями путем таких угроз — это свидетельствует о том, что конкретно этот человек, проблемы у него с порядочностью, с этикой, еще что-то. Я не знаю, может, он самоутверждается таким образом, может, он хочет подарков, может, он еще каких-то благ хочет...
Катя: — Но, прикрываясь законом, можно спокойно добиться своего.
Ольга Юрковская: — Нет, вопрос в том, что в Минске, например, три сотни школ, и есть ряд школ, где рады таким детям, не оформили в эту — оформят во вторую, не оформят во вторую — оформят в третью, позвоните вы в РОНО, спросите, в какой школе есть такие дети и их несколько, пойдите туда отдайте документы, там вам будут рады. Ну давайте не делать на пустом месте проблемы, не хочешь здесь — пойди в другое место, не хочешь в другое место — пойди в третье место.
Катя: — Было бы желание, как говорится.
Ольга Юрковская: — Я не знаю, есть люди у которых ах, все так плохо! У меня все хорошо. Не взяли бы здесь, я бы пошла в другое место, не взяли бы в другом — пошла бы в третье. Если я хочу, чтобы мои дети учились дома, значит, из трехсот школ я найду не менее тридцати, где скажут: "Да, приноси документы". Но я обойду эти триста школ. Я не буду ходить рассказывать, какой один нехороший человек. Да пусть их хоть двести девяносто будет, но я найду десять, которые будут за меня. Давайте как-то реально жить. Бывает такое, я знаю, например, что в некоторые школы, чтобы ребенка зачислили в первый класс...
Катя: — Нужно уметь преодолевать препятствия...
Ольга Юрковская: — Катя, даже не препятствия. В некоторых школах, чтобы ребенка зачислили в первый класс, требуют: "А вы отремонтируйте этот класс". И что? Я пойду сейчас…
Алесь: — Даже самые стойкие родители в итоге платили, потому что видели, что это будет осуждение группы родителей...
Ольга Юрковская: — А от меня такого ни разу не требовали. Я живу в другой Беларуси, извините.
Катя: — Ольга, у Вас есть ли какие-то кураторы, кто-то приходит Вас проверяет, каким образом вообще?
Ольга Юрковская: — Дети числятся в классе как обычные дети. У них есть все те же самые права, которые есть у школьников, посещать все занятия, получать все учебники. Единственное, что мы должны — это сдать контрольные за четверть. Как правило, чтобы не слишком нагружать детей подготовкой, мы делаем текущие самостоятельные и контрольные работы. Выясняем у учительницы, когда будет общая классная работа, и приходим конкретно на этот урок, чтобы ребенок писал вместе со всем классом, чтобы зря не тратить время учительницы на отдельный дополнительный контроль.
То есть мои дети ходят где-то раз неделю, раз в две недели, именно на те уроки, по которым учительница хочет проверить их знания. То есть если это английский, значит, ребенок сделал самостоятельно сколько смог, пришел на урок, несколько раз вызывают, спрашивают, от радости, что мы наконец-то пришли, и получил свои полжурнала оценок по всем темам, на которые мы не ходили. И вопрос на эту четверть с этим предметом у нас закрыт, например.
Катя: — Не придираются ли к Вам?
Ольга Юрковская: — Мне все равно до оценок. Если бы я как-то волновалась, вдруг это будет не 8, а, например, 7, то возможно, это бы с меня как-то считали и начали бы за эту ниточку дергать.
Катя: — Я думаю, все равно это неприятно, когда к вам придираются: «Ах, вы дома учитесь, значит, покажите нам, как вы научились». Нет такого?
Ольга Юрковская: — Мне все равно. Когда я сразу говорю учителям, что поставьте нам четверку, это отличная великолепная оценка, по которой нас не снимут с индивидуального учебного плана, у них начинается истерика на тему: «Ваши девочки знают на 9 и на 10, как это Вы «четверку», да как Вы, мамаша, могли?!»
Я говорю: «Да хватит им четверки, что нам эти восемь, девять, десять, зачем нам такое, 4 достаточно». И понятно, что назло мне они поставят ту оценку, на которую они оценивают знания ребенка. А у меня еще получается, например, младшая любила к старшей в класс ходить. И она приходит на урок к старшей в классе, она начинает быстрее тех, кто на два года старше, решать какие-то олимпийские задачи по математике. Ее тут же учительница: «Посмотрите, девочка маленькая, на два года вас младше, решила быстрее, чем вы, вам надо стараться учиться!»
И она вообще такая счастливая, довольная, что ей 10 поставили в классе на два года старше. И поэтому получается, что я детям рассказываю, что вы вообще за оценки никак. И начинаю, даже когда бабушка глупости им наговорит, я говорю: «Хорошо, ты сейчас получишь эту 10. А как во взрослой жизни то, что тебе поставили 10, тебе поможет заработать тысячу долларов лишнюю, объясни мне взаимосвязь между этим ценнейшим знанием..?»
Катя: — Уверенность в себе, а что еще это может быть.
Ольга Юрковская: — Я против самого оценивания как такового. Я вообще категорически против системы оценивания. И тогда у меня дети реально начинают думать: «Мама, а как во взрослой жизни, что надо уметь и сделать, чтобы удался проект, чтобы заработать, чтобы быть профессионалом, чтобы приглашали куда-то?» И это другая позиция, другое мировоззрение.
Алесь: — Хочется врезаться, пока нам не звонят, но как всегда активничает наш форум. Отлично пишет нам некто гражданин Мир, он говорит: «Не бейте меня, мамаша эта меня вырубила, деление в столбик нужно для общего развития ребенка, а не для расчетов в магазине. А если так рассуждать, то зачем детям читать Толстого и Достоевского, ведь в магазине знания «Войны и мира» не пригодятся. Детей жалко, за которых решают подобные мамки». Как дети-то относятся? Вот Вы с ними обсуждаете эту возможность, они не просятся в школу?
Ольга Юрковская: — Так они, их учительница учила...
Катя: — Дети уже хотят заработать тысячу долларов.
Ольга Юрковская: — Вопрос не в заработать тысячу долларов. Вопрос в том, что есть люди, которые теоретики, которые начитались много ненужной информации, но в реальной жизни они, простите, неудачники, они не в состоянии сделать карьеру, они не в состоянии создать что-то новое, они не в состоянии повлиять на людей, чтобы улучшить жизнь нашей страны к лучшему. Реально они получили какие-то теоретические никак не применимые в жизни знания, а нужного не получили. И количество времени ограничено. У меня 24 часа в сутках, и как бы я не старалась…
Катя: — Вы просто не хотите, чтобы ваш ребенок тратил время на то, что ему не пригодится в жизни?
Ольга Юрковская: — Ребенок тратит это время, но как-то насиловать и издеваться над ребенком... Вот ребенок может почитать энциклопедию, а потом рассуждать о ВВП, так, что окружающие взрослые называется: «А о чем она разговаривает?» — и причем рассуждать лучше, чем я. Это не я ее учила. Она почитала энциклопедию, она погуглила, она нашла информацию, сделала выводы, она об этом рассуждает.
И ребенок может учиться чему-то, что никогда ей не пригодится. Почему ребенок должен выбрать то, что не пригодится?! Почему в эти 24 часа мы должны выбрать устаревший нелепый набор информации, которая уже не применима в современной жизни, в информационном обществе?! Мы сейчас живем в информационном обществе, у нас другие технологии. У нас общее развитие человека, который в состоянии политические вещи связать с ВВП, выше, чем общее развитие человека, который в состоянии поделить в столбик.
Катя: — Вот она система образования. Хорошо, Ольга, а как у Вас строятся занятия? Мы уже выяснили, что есть занятие один раз в неделю репетитор, я имею в виду, школьную программу таким образом Вы осваиваете. А чем Вы занимаетесь в остальное время? Каким образом Вы определяете направление деятельности своих детей? На какие кружки? Это тоже желание или есть какие-то обязательные пункты? Куда Вы ходите?
Ольга Юрковская: — Дело в том, это не то, что обязательные пункты. Я их сразу отдала на шахматы, им как-то очень понравилось, полюбилось. Вплоть до того, что, например, в субботу у меня нет планов: «Как же это, у нас будет игра на разряды?!» — мама встала рано утром и повезла всех. Я говорю: «У меня на субботу был план выспаться». «Нет, у нас игра на разряд, значит, ты на шахматы нас отвезешь, в дополнительный день надо». Мама, понятно, построилась и повезла. А так они ходят в Мир фитнеса, с трех лет абонемент у них — плавание, водное поло, йога, танцы, каратэ, игры с мячом, тренажеры, там занятий штук десять в зале. Это то, что они ходят...
Катя: — Изо дня в день?
Ольга Юрковская: — Нет, либо шахматы, либо, например, три дня в неделю шахматы, и 2-3 раза Мир фитнеса.
Катя: — То есть физическое развитие тоже присутствует.
Ольга Юрковская: — Да, наполовину. Старшая у меня больше любит писать, читать. А средняя очень хорошо рисует. И раз в неделю она ходит в мастерскую к художнице, где несколько еще детей, я так понимаю, то ли родственники у нее, то ли что, то есть несколько детей частным образом находятся в художественной среде, полдня раз в неделю.
Еще иногда у них, где-то у кого-то услышали, увидели, например, сестра двоюродная рассказала или кто-то из детей, что я хожу на бисероплетение, значит, и нам надо туда. Сходили на бисероплетение несколько раз, сплели себе украшений немерено, все, что могли. Потеряли интерес, больше мы не хотим — нам неинтересно.
Катя: — То есть фактически есть полтора часа в неделю, когда дети занимаются по школьной программе, а остальное время они сами думают и решают, я хочу заняться этим, хочу заняться этим или этим, этим я буду заниматься и в этом отношении развиваться, да?
Ольга Юрковская: — Как-то так.
Катя: — Хорошо. Но хотелось бы подхватить все-таки еще тему финансов, насколько дорого?
Алесь: — И я хотел, и на форуме пишут про деньги.
Александр: — Бешеные бабки.
Катя: — Мне кажется, это взаимосвязано, потому как кто-то говорит: «Конечно, вы можете сидеть дома, заниматься домашним образовании, если, например, один из родителей не работает. Но как мы уже заявили нашим пользователям, каждый из Вас является человеком работающим, делаете Вы это активно, и не так сказать, у Вас много свободного времени. Репетиторы, няни в случае Александра, так сумма, которая на данный момент, дошкольный возраст у Александра, у Ольги школьный возраст. Сколько в месяц Вы тратите на домашнее образование своего ребенка?
Катя: — Ольга, а как у Вас с финансами?
Ольга Юрковская: — Вообще репетитор у нас стоит, если это бывшая школьная учительница, 2-3 доллара в час они берут, как правило. Или те учителя, которые подрабатывают после уроков репетиторством, если это начальная школа, не крутая подготовка к ВУЗу, то это 2-3 доллара. Поэтому те десять долларов, что я плачу, это потому что очень хороший педагог у нас, которого дети настолько любят, что ради нее, я говорю, что она придет и она обрадуется, если вы сами уже почти все сделали, они быстренько побежали сами делать, чтобы ее обрадовать, как бы очень удобно.
Катя: — Тут еще важно найти того педагога, с которым дети будут рады.
Ольга Юрковская: — По факту я ей плачу, получается в два раза, почти два с половиной больше, чем могла бы найти не столь любимого моими детьми педагога. Но с другой стороны, если тридцать долларов в месяц я отдаю на репетитора, то я не знаю ни одной семьи, кто не мог бы себе позволить тридцать долларов в месяц отдать на репетитора.
Более того, почти все мои знакомые с начальной школы нанимают учителей ходить каждый день делать с ребенком уроки. И за это "каждый день делать с ребенком уроки" они отдают больше, чем я. Как-то мне выгоднее детей не водить в школу, потому что домашние задания нам не обязательны.
