Первую часть интервью читайте здесь
KYKY: В своем посте вы написали, что только в Беларуси такая ужасная ситуация с общественным осуждением тех, кого незаконно посадили в тюрьму, а вот в соседних странах такого нет. Не кажется ли вам, что это постсоветский менталитет людей осуждать и обесценивать?
Ольга Юрковская: Нет, это чисто белорусская особенность, потому что в России и Украине нет такого доверия к милиции, как у нас. С одной стороны, в Беларуси люди очень сильно доверяют милиции, потому что, если мы посмотрим на преступления против личности или имущества, безусловно, они молодцы. Среди уголовников СНГ даже существует пословица: «Хочешь сесть — поезжай в Беларусь. Хочешь сесть надолго — поезжай в Минск». Да, у нас почти нет карманных краж, угонов машин, изнасилования если происходят, то со знакомыми людьми, а не как в России, когда бандиты затягивают девушку в машину. Поэтому у нас достаточно высоко доверие к милиции, так как они смогли обеспечить безопасность. Но при этом в обществе подогревается ненависть к бизнесу и богатым. Отсюда мнение, что если кого-то из них посадили, значит правильно сделали, он воровал. А в России люди сталкиваются с нежеланием полиции нормально работать, с небезопасностью и преступлениями, поэтому люди дружно не доверяют госорганам.
KYKY: В любом бизнесе есть точки максимального падения. Расскажите про свои провалы. Что у вас так и не получилось осуществить?
Ольга Юрковская: Да ничего, по сути, еще не удалось осуществить. Наверно, процентов 20 только сделано. Задумок у меня намного больше, чем энергии и возможностей.
А если говорить про провалы, есть большая проблема с аферистами, проходимцами и мошенниками в рунете, которые врут, что они профессионалы, а потом берут аванс и не выполняют работу. И таких эпизодов у меня десятки. Самый громкий скандал у меня был с Еленой Торшиной, когда дело дошло до разборок в суде.
Не помогают ни отзывы, ни попытки нанимать человека с кейсами, потому что для кого-то они сделали, а тебе не сделают. В рунете все еще 90-е годы, и доблестью считается обворовать и обмануть. Но я эти вещи выношу на обсуждение, хоть и редко, буквально один случай из двадцати. И то мне пишут, что я плохая и скандальная, потому что смею писать не о позитиве, а о негативе.
Недавно у меня возникла очередная ситуация. Фотограф потребовала больше денег, чем мы изначально договаривались, а потом отказалась делать нормальную ретушь и сами фотографии сделала некачественно, большая часть из них была не в фокусе. Отдала мне фотографии с ярко оранжевым лицом и белой шеей, которые без ретуши невозможно использовать. Сказала, что вернет стоимость ретуши, чтобы я заказала ее у другого фотографа, но деньги так и не вернула. Я написала о ней пост. В комментарии пришли какие-то странные женщины и начали меня стыдить и ругать, что якобы я такая популярная и зря напала на бедную девочку. А «бедная девочка» взяла 500 долларов за эти некачественные фотографии и не выполнила свои обязательства, при том, что другие фотографы за 200 долларов присылают в два раза больше хороших кадров и делают ретушь.
Я уже даже не выношу на публику ситуации, когда человек сказал, что он профи, а сделал работу плохо. Но он хотя бы старался, сделал как умел. Это я даже не считаю каким-то провалом, хотя таких исполнителей очень много. Считаю это тестовым заданием, и второй раз просто не заказываю.
Естественно, что из-за такой негативной реакции людей на вынесение проблемы в соцсети у этих проходимцев раздолье, потому что люди бояться сказать, что их обманули и кинули, ведь они знают, что виновата будет жертва. В американском обществе виноват будет мошенник, а жертва получит миллионные выплаты по суду и будет считаться героем, потому что избавила от грязи общество. А у нас мошенники молодцы — кинули богатую. Та же Торшина, которая меня обворовала, обманула и при этом написала клеветническую статью, получает очень много поддержки от своих знакомых и коллег.
KYKY: Про этот скандал написало много СМИ. Многие писали, что в этой ситуации оба участника выиграли, так как и на вашу, и на ее фамилии было приведено много трафика.
Ольга Юрковская: К сожалению, те, кто так пишет, профнепригодны и некомпетентны. Я, может быть, еще и выиграю, потому что я по факту победила, а в рунете победителей любят. Но мне это стоило огромного количества нервов, денег на юристов, времени.
А Торшина однозначно проиграла, и ее репутация сейчас близка к плинтусу, потому что она проиграла и соврала. Когда мое слово было против ее слова, люди могли сомневаться, кто из нас прав. А когда на сайтах госорганов есть решения судов с подробным описанием нашего конфликта, людям сомневаться не приходится, они читают документы. Торшина сделала большую глупость, что вывела конфликт в публичное пространство, потому что, во-первых, теперь ни один вменяемый клиент не захочет оказаться на моем месте, а во-вторых, она показала себя как недальновидный человек и плохой профессионал.
Я хотела довести это дело до конца, чтобы восстановить мою репутацию, наказать нерадивого подрядчика и предупредить всех последующих исполнителей, что не надо обманывать Юрковскую. Но у меня все равно нет ресурса, чтобы проверять каждого подрядчика. Я не крупная корпорация, у меня нет отдела безопасности. Если у меня нет проверенного постоянного исполнителя, я наступаю на одни и те же грабли излишнего доверия людям.
KYKY: Как влияет на продажи ваших курсов ваша картинка успеха: Дубаи, красивые фотографии с МакЛарен, фото с детьми? Насколько важно создавать и поддерживать такую идеальную картинку для владельцев инфобизнеса и разных коучей?
Ольга Юрковская: Никаких корреляций я не обнаружила. Это был эксперимент. Мне три года все твердили, что нужно сделать такие фотографии. Я согласилась и инвестировала несколько тысяч долларов в фотосессии. Но больше продаж не стало, так как у меня достаточно сложные курсы для интеллектуально развитых людей, которые не смотрят на картинку, а смотрят на содержание.
А вообще все зависит от целевой аудитории. Если вы продаете «успешный успех» и кнопку «бабло» людям интеллектуально неразвитым и инфантильным, которые верят, что за три дня они смогут освоить крутую профессию, на которую остальные потратили 10 лет учебы, или верят, что за две недели получат возможность зарабатывать в несколько раз больше, то привлекательная картинка для них очень важна.
Но если вы продаете интеллектуально развитым людям, содержание для них важнее. Моим клиентам с кандидатскими диссертациями или учащимся в докторантуре не важно, как я выгляжу, им важен свой результат.
KYKY: История про сапожника без сапог стара как мир. Может ли человек, который ложкой ест проблемы одна за одной, учить людей, как стать успешным?
Ольга Юрковская: Вы видели вузовских преподавателей? Кто из них не может учить своему предмету? Люди считают, что обучение — это что-то сакральное. А в реальности посмотрите на школьных учителей: кто из них успешен? Но это же не мешает им учить.
Инфобизнес — это преподавательская деятельность. Если я читала лекции по практическому маркетингу на программе MBA, это значит, что я должна демонстрировать успешный успех? Или меня взяли как преподавателя, который может читать лекции? Если вы учите какому-то конкретному навыку, вы можете быть косой, кривой и бедный, но зато научите человека собирать сайты.
Люди будто ищут идеальную маму, идеального папу, это такие поиски идеального идеала, к которому можно прикоснуться. Но от преподавателя в школе или вузе мы не ожидаем ничего такого. Поэтому мне непонятна пропаганда подобного идеального образа. Мне кажется, она есть только в рунете.
В остальном пространстве сумасшедший профессор может прочитать тебе лекцию в стиле стендап, но это не значит, что он должен выглядеть как голливудская звезда и ездить в дорогом авто. Причем есть еще одна важная деталь — если ты ведешь курс по маркетингу, и это не новый маркетинг, ты встречаешь волну негодования. Но когда ты отдаешь ребенка в школу, ты же не ожидаешь, что учительница даст ему какую-то новую математику. Ты хочешь, чтобы ребенок научился решать обычные задачи привычными методами. Почему люди ожидают, чтобы учитель в онлайн-школе отверг всю научную базу и выдал что-то креативное? Если бы у него был этот креатив, он бы получил Нобелевскую премию, а не учил новичков.
KYKY: Как вы думаете, если бы вы остались в Беларуси или переехали не в Дубаи, а в Россию, например, смогли бы вы зарабатывать столько же и выстроить такой же успешный бизнес?
Ольга Юрковская: Смогла бы даже быстрее, так как я бы не тратила время на адаптацию. Я ведь была достаточно успешным и известным тренером в Минске. На самом деле нет никакой разницы, в какой стране ты это делаешь. Даже в России есть люди, которые зарабатывают на том же, но в разы больше меня.
KYKY: А у вас возникала мысль о возвращении в Беларусь?
Ольга Юрковская: Однозначно не рассматриваю этот вариант, потому что посадят. Потому что в Беларуси нет технической и законодательной базы, чтобы я спокойно могла заниматься своим бизнесом.
KYKY: Вы много учились по разным направлениям психологии и не только. Что вы изучаете сейчас?
Ольга Юрковская: В основном узнаю про новые инструменты маркетинга, читаю американских авторов, смотрю выступления коллег, которые рассказывают о применении этих инструментов в наших условиях. Такое обучение просто необходимо, потому что мир digital-маркетинга меняется очень быстро.
KYKY: Как вы думаете, сколько человек может протянуть на своих нынешних скиллах без их обновления?
Ольга Юрковская: Это зависит от профессии. Есть люди, которые пришли на работу и за год научились какому-то минимуму, а потом 20-30 лет повторяют опыт своего первого года. Им хватает, и начальника тоже устраивает, что они качественно выполняют свой участок работы.
KYKY: У вас на сайте указано, что вы проводите личные консультации. Но там просто заоблачная цена в 50 000 российских рублей стоит. Кто к вам обращается?
Ольга Юрковская: Сейчас я вообще их не провожу. На сайте стоит заградительная цена для того, чтобы люди понимали, что они не смогут оплатить, и не спамили запросами. Если просто написать «не провожу», начнутся уговоры, типа «Ольга, очень надо». А мне нет смысла тратить время на индивидуальную работу с кем-то, потому что за этот час или два я могу записать курс, продать его по базе и получить сумму в несколько раз больше.
Еще проблема в том, что я слишком сильно вкладываюсь в такого рода консультации. Мой многократный опыт показал, что после консультации мне нужно несколько часов, чтобы восстановиться. Если я беру человека на консультацию, на восстановление уходит весь рабочий день, и никакая сумма не стоит этого рабочего дня. За это время я могу написать статью, которая годами будет работать, или изучить какой-то маркетинговый инструмент и настроить рекламу, которая будет месяцами приносить новых клиентов.
KYKY: По статистике, только 15% людей проходят онлайн-курсы до конца. Как вы думаете, почему так происходит? Это потому, что людям продают воздух, или потому что они на самом деле не хотят ничего менять в своей жизни?
Ольга Юрковская: Возьмите любой институт и покажите мне студентов, которые добросовестно ходили на все лекции, прочитали все учебники и выучили все билеты по всем предметам. Я в своей жизни не видела ни одного такого человека. Тогда почему мы ждем чего-то другого от онлайн-курсов?
Если у тебя есть конкретная задача, ты берешь курс, чтобы решить ее. Условно, ты не знаешь, как разобраться с учебой ребенка, берешь курс по воспитанию детей и решаешь проблему. Или хочешь сделать Телеграм-канал. Ты берешь курс, выбираешь раздел, изучаешь и делаешь свой Телеграм-канал. Зачем проходить весь курс до конца, если еще не встал вопрос, например, как монетизировать этот канал? Когда у тебя возникнет следующая проблема, например, как делать более продающий контент, ты посмотришь определенный раздел в курсе и разберешься в этом, но это может произойти через полгода. А учеба ради учебы — это абсурд, уж лучше сериалы смотреть.
KYKY: Кто из женщин в Беларуси вызывает у вас восхищение и уважение?
Ольга Юрковская: Если честно, я не интересуюсь отдельно женщинами и отдельно мужчинами. Я интересуюсь людьми в моей профессии, но ни женщин, ни мужчин, успешных по мировым меркам, в Беларуси я не знаю. Все мои герои почему-то в США.
А за тем, что происходит в Беларуси, я не особенно слежу, не хочу расстраиваться. Я наблюдаю, как постепенно моя лента в Facebook меняет информацию в профиле — с города Минск на столицы других стран. Я понимаю, что самые предприимчивые, активные и талантливые люди вынуждены уезжать, так как Беларусь не создает им условия для бизнеса или активного фриланса.
KYKY: Считаете ли вы себя феминисткой?
Ольга Юрковская: Я не феминистка. Я против равных прав мужчин и женщин и считаю, что у женщин должны быть привилегии. И арабские принцессы добились того, что у местных женщин есть эти привилегии.
В ОАЭ женщины обслуживаются вне очереди, для женщин сделали парковочные места ближе к входу, они выкрашены в розовый и более широкие. Здесь женщины могут посещать общественные места, которые в определенные часы будут закрыты для мужчин. Или женщина может захотеть ехать в лифте без мужчин, и они спокойно выйдут. Здесь есть розовые такси только для женщин, в которых водитель — женщина. Они не облагаются местным налогом и, таким образом, выигрывают конкуренцию.
Отношение к женщинам в ОАЭ можно определить словом почитание. Если я, например, приду в банк или муниципалитет, ко мне тут же подойдет сотрудник и предложит пройти к специальному окошку, которое откроют для меня и обслужат без очереди. Или если я буду ожидать в электронной очереди, я буду сидеть в более удобном кресле в женской зоне, в которой мужчины не могут сидеть. И такая забота о женщинах транслируется со всех сторон.
Я считаю, что это более правильное отношение, потому что чисто физически, после того, как я родила троих детей, я уже не имею того здоровья, которое у меня было, пока я была бездетной, или которое есть у мужчины примерно моего возраста. Я считаю, что женщина должна получать эту заботу как со стороны государства, так и со стороны коммерческих структур. Женщине правда сложнее выстоять очередь, пройти большое расстояние через парковку. Конечно, мы не говорим про отдельных спортсменок, мы берем 1000 многодетных матерей и 1000 их мужей: кто из них выдержит большую физическую нагрузку?
Я за дискриминацию мужчин, потому что феминизма мне мало. Я считаю, что современные феминистки не правы на счет равных прав, этого уже недостаточно, а вот арабские принцессы — умницы. У нас глава парламента — женщина, есть министры женщины, и 15 000 женщин работает в полиции, есть женский отряд на дорогих спорткарах. У нас поощряются ситуации, когда в госкомпании или коммерческой компании руководящие должности занимают женщины.
Абсурд высказываний постсоветских феминисток в том, что они отвергают объективное физическое неравенство вместо того, чтобы требовать себе привилегий. Нужно учиться принимать заботу о себе. А наши недофеминистки не воспринимают заботу. Им кажется, что за эту заботу их начнут обижать. Им не приходит в голову, что если сегодня я прошла без очереди, завтра проехала в более дешевом такси, послезавтра посидела в более удобном кресле, такая забота никак не скажется на мне плохо. Наоборот, это уважение ко мне как к женщине и матери.
Просто есть страны, где людям приятно заботиться друг о друге, где создано Министерство счастья и у всех госорганов на первом месте стоит критерий удовлетворенности посетителя. Здесь после общения с полицией, почтой или электросетями тебя спрашивают, насколько ты стал более счастлив после этого обслуживания или сотрудничества. Это просто другая парадигма жизни, когда в обществе каждый занят тем, чтобы сделать других более счастливыми.
Да, здесь мужчины дискриминированы, но они искренне считают, что жен и матерей нужно почитать и о дочерях нужно заботиться, потому что они родят их будущих внуков. У нас такое воспитание тоже было до развала СССР. Это сейчас вместо благородных мужчин растят инфантильных недоумков, которые кричат: «Все мне! Все мне!»
KYKY: В одном интервью я прочитала, что вы не видите смысла в оформлении брака, скорее выбираете встречаться с мужчиной. Какое будущее вообще у института брака?
Ольга Юрковская: Институт брака умер. Раньше оформление брака было имущественной гарантией для женщины и ее детей в случае потери кормильца. А сейчас, когда женщины зарабатывают наравне с мужчинами или даже больше, такое оформление потеряло смысл. Наследовать за родителями дети будут и без оформления брака, и никаких гарантий это оформление не дает: если люди разлюбили друг друга, они все равно быстро разведутся.
Брак важен на постсоветском пространстве, потому что женщины чувствуют себя незащищенными, а так у них создается иллюзия защиты. На Западе у людей уже нет этой иллюзии, поэтому многие европейцы не вступают в официальный брак. В США еще могут вступать, потому что это дает определенные выгоды, например, можно оформить страховку на всю семью, что в два раза дешевле, чем каждому купить свою, или можно взять ипотеку, указав доход двух человек, потому что одному человеку ипотеку в таком размере не дали бы. А так люди могут жить десятилетиями без всякого брака, и семья будет ничуть не менее крепкая.
Поэтому женщине стоит перестать рассчитывать на эту защиту и заботу, которую ей «может» дать брак, а опираться в материальном смысле на свой профессионализм, на свою востребованность как эксперта, и тогда вопрос о браке вообще не будет вставать. Тогда уже мужчина может уговаривать заключить брак, чтобы тебя «не увели», а ты будешь думать, надо ли оно тебе.
Интервью опубликовано на сайте kyky.org